Когда врачи сказали мне, что у меня рак, я подумал: "Так вот в чем дело".

Я нашел болезненную опухоль в паховой области, когда я был в Нью-Йорке, рекламируя свою книгу.

Я думал, что это снова разболелась моя простата, но Оззи сказал мне, что я должен провериться.

Я вернулся в Англию и мне сделали операцию, чтобы вернуть в норму мою простату. Это было безболезненно, но потом я нуждался в катетере. Когда это прошло, я пошел показаться хирургу.

Он сказал: "Хорошие новости о простате. Она сократилась до разумного размера, и там всё хорошо. Но в опухоли, что мы удалили, мы обнаружили, фолликулярную лимфому."

Это разновидность неходжкинской лимфомы.

Я пошел на сканирование, чтобы увидеть, не распространилась ли она. Не распространилась. Но я все еще страдал от последствий операции на моей предстательной железе.

Все антибиотики и другие лекарственные препараты, сильно вымотали меня, я был действительно слабым и усталым.

Группа только приступила к работе над нашим последним альбомом, "13", так что я собрал ребят вместе, чтобы сообщить им плохие новости.

Оззи пришел и сказал: "О, да, не может быть, так от этого умирают?" Совершенно не то, что вы хотите услышать.

Я подумал: "Большое спасибо, мистер Чертовски Веселый". Но это типично для Оззи, он всегда "садится в лужу".

Было облегчением, работать над альбомом, потому что это дало мне над чем сосредоточиться вместо того, чтобы сидеть в ожидании смерти.

В некоторые дни я мог присоединиться [к команде], в остальные дни я чувствовал себя слишком плохо. Но группа знала, что так будет.

Оззи был, на самом деле, очень полезен. Было хорошо иметь рядом кого-то, кто пережил все это раньше, потому что вы всегда боитесь худшего, когда говорите о раке. Оззи прошел через многое из этого, когда у Шарон был рак толстой кишки, распространившийся на ее лимфатические узлы.

Когда я чувствовал себя усталым, он говорил: "Это то, что случилось с Шэрон, ты должен пойти и лечь, отдохнуть".

Он даже предложил сделать чай, но он всё еще Оззи. Он исчезнет на три часа, затем вернется с пустыми руками. Вы спросите его: "Где чай?" А он скажет: "Ах да, я забыл".

После того, как я прошел через операцию простаты врачи начали химиотерапию. Я нуждался в шести курсах химиотерапии, один каждые три недели. Это занимает около шести или семи часов под капельницей. Я должен был изменить весь свой образ жизни, в том числе в студии. Мы смеемся над тем, как это отличалось в этот раз. В добрые старые времена повсюду был кокаин.

На этот раз мы пили чай и кофе, и напитки для здоровья, что моя жена Мария, делала для меня, потому что я должен был изменить свою диету.

К счастью красное вино все еще входило в меню. Я решил оставить по возможности, как можно больше маленьких радостей.

Я все еще могу пойти пообедать с друзьями, Джаспером Керротом и барабанщиком ELO Бивом Биваном, но я должен спросить, сможем ли мы поесть немного раньше.

Никто не привык идти есть в 7 вечера, но у меня нет энергии, чтобы есть поздно и пойти пить до 2-х утра. Мне нужно рано ложиться спать. Это не очень рок-н-ролльно, но это подходит для меня.

После того как мы выпустили альбом мы отправились на гастроли и отыграли 81 концерт в 28 странах. Я действительно наслаждался этим, но это было непросто.

После болезни я действительно устал. Каждые шесть недель я должен был лететь домой на лечение в больнице Parkway в Солихалле, недалеко от Бирмингема.

Я был подключен к капельнице и мне вливали иммуноглобулин, который отделяет раковые клетки и останавливает их распространение.

Тогда я должен был быть дома в течение двух или трех недель выздоравливать прежде чем я смог присоединиться к группе снова. Мы должны были планировать весь тур вокруг моего лечения.

Это означало, что надо много путешествовать. И что еще хуже, теперь полет влияет на мои кровяные клетки из-за рака.

К тому времени, когда я добрался до отеля, у меня была тревога, дрожь, все вещи, которых у меня никогда не было прежде. Это было так плохо, что я начал беспокоиться, все ли будет со мной в порядке.

Использовал два месяца, чтобы восстановиться после завершения тура, но врачи сказали: "Что вы ожидаете? Вы нагружали себя так сильно."

Я, наконец, закончил полный курс лечения иммуноглобулином в течение лета. Это хорошо в дороге, потому что у меня больше энергии, но я все еще не знаю, сработало ли лечение.

Потому что у меня было две различные операции подряд, одна на моей простате и одна на моих лимфатических узлах, у меня было слишком много сканирований в прошлом году и слишком много радиации.

Поэтому я пока не могу больше сканироваться. Каждый день я чувствую повсюду воспаления и опухоли. Каждый раз, когда у меня болит в животе, я думаю: "О, Боже, это рак". Это ужасно. Я даже не мог вообразить такое.

Но сейчас это моя жизнь. Хирург сказал мне, что он не ожидает, что рак уйдет. Есть 30-процентный шанс, что он уйдет, но, скорее всего, он вернется, и это может быть в любое время.

Я смотрю на жизнь по-другому. Я могу бы быть на этом свете еще 10 лет или только один год - я не знаю.

Иногда я задаюсь вопросом, что если я должен попытаться вести более спокойную жизнь. Тогда я думаю: "Я не хочу, чтобы болезнь взяла верх". В конце концов, я люблю то, что имею сейчас.

Я даже стал приглашенным лектором в университете Ковентри после того как они наградил меня степенью почетного доктора.

Эти дети также являются фанами, поэтому я люблю проводить время с ними. После всего, что произошло, я не мог бы желать ничего лучшего, чем это.

http://vk.com/tonyiommi